Две недели назад вернулись из путешествия по маршруту “Эквадор - Колумбия”. Перед поездкой я интересовалась отзывами путешественников об этих странах. Хотела получить какие-нибудь советы, хотя бы по выбору отеля. Нашла всего-ничего. То есть, об Эквадоре-то еще можно было что-то почитать, но в основном о Галапагосах (туда-то мы и не поехали! ), а вот, например, о столице Кито – почти ничего. А ведь при посещении Эквадора обойти Кито вряд ли удастся. Об эквадорской Амазонке тоже почти не пишут, главное – я ничего не смогла выяснить о лоджах, предлагаемых нашими турфирмами при составлении программ. О Колумбии – в основном, вопросы. Хотя, нет – один совет я почерпнула: в Колумбии надо обязательно побывать в Картахене. Очень правильный совет, но – обо всем по порядку. Кое в чем отсутствие информации меня подвело. В общем, попробую восполнить пробелы.
Путешествовали мы три недели – семь гостиниц, десять перелетов, впечатлений масса, так что буду отчитываться кусками – не хочется ваять предлинный отзыв, да и фотографий так размещу больше. Так, вступление затянулось. В первой части напишу о Кито, вулканах, Баньосе и самих эквадорцах, которые стали для меня главным личным открытием в этой стране.
Представьте себе, Эквадор, оказывается, населен индейцами! Вы, возможно, об этом знали, я тоже догадывалась, но не ожидала, что там живут только индейцы. Читая в детстве об ужасах испанской колонизации, я была готова считать индейцев некими нацменьшинствами, чудом уцелевшими после многовекового истребления. Все ровно наоборот! А судя по количеству детей в средней эквадорской семье (трое, меньше - редкость) и довольному виду этих детей, страна и раньше была плотно заселена, и в будущем эта плотность только возрастет. Надо сказать, что Эквадор – не земля инков, там жили другие племена со сложными названиями и с более низким уровнем цивилизации, почему они и оказалась завоеваны инками, которые устроили местную столицу в теперешнем Кито. Инкское завоевание продолжалось примерно сто лет, было весьма суровым, завоеватели, как обычно, навязывали свою религию. Потом инков выгнали испанцы, оставив при этом Кито столицей, и любой эквадорец вам скажет: “мы – не инки”. Инки это завоеватели, пришедшие из Перу. В общем, не лучше испанцев. Короче говоря, индеец индейцу рознь.
Теперешние эквадорцы, на мой взгляд, отличаются большим трудолюбием – праздношатающаяся толпа появляется на улицах только в выходные, тогда же наполняются рестораны. Большинство встреченных граждан были заняты каким-нибудь делом. Эквадорцы любят иметь много детей. Дело не в том, что они любят детей – кто их не любит? – они любят, когда детей много. Частенько мы встречали матерей, окруженных разновозрастными подростками, при этом на руках у них был очередной малыш. Еще один момент: младенец не
может помешать ничему, в том числе, походу по магазинам. В торговом центре (не в мелкой продуктовой лавочке, куда женщина могла прийти из острой необходимости, а там, куда ходят лишь из любви к шопингу) мы не раз встречали даму с новорожденным на руках. Чем новорожденный младенец отличается от грудного? Очень просто, он не держит головку. Мама (или бабушка, или старшая дочь) держат такого младенца целиком закрытым пеленкой, обязательно придерживая головку рукой. Муж, увидев это, сказал: “Она, наверное, из роддома даже домой не заехала”. В дамских туалетах – обязательные пеленальные столики, которые очень часто оказываются заняты. В общем, ребенок – это естественно, с самого рождения он живет той же жизнью, что и вы. Еще эквадорцы любят играть в футбол. Когда я рассказала об этом своему сыну, он пренебрежительно бросил: “Почему же тогда эквадорский футбол такой отстойный? ” А по-моему, это не важно. Наверное, местные клубы не вкладывают бешеные деньги в иностранных легионеров, они, думаю, и своим игрокам платят не много, просто жители Эквадора любят играть в футбол. У них масса футбольных полей – и в городах, и в каждой деревне. Есть специальные парки, где много таких площадок, и все они бывают заняты одновременно. Не думаю, что все это серьезные команды: так, наверное, дворовые, школьные, а может и из коллег по работе. Рядом с полем часто располагаются семьи игроков, естественно, в полном составе – они наблюдают за игрой и что-нибудь едят. Младшие детишки катаются вокруг по дорожкам на велосипедах. Красота! Частенько какой-нибудь одинокий мальчуган упражняется с мячом, или папа играет с маленьким сыном. В таком парке обязательно продаются футбольные мячи – дешевые, на один раз, зато не жалко испортить. Третья, замеченная мною любовь эквадорцев – это собаки. Я бы сказала, - собачки. Они, чаще всего, маленькие – йорки, болонки, кокеры, карликовые пудели. То есть, приверженности к какой-то определенной породе я не наблюдала. Крупные собаки тоже встречаются, но редко. Собачки все очень ухоженные, чистенькие, часто в кофточках и с бантиками. Переходя дорогу, хозяева берут их на руки. Очень часто я видела собачек, выглядывающих из приоткрытого автомобильного окна. И, что особенно приятно, бродячих животных в Эквадоре почти нет. Заканчивая описание среднестатистического эквадорца, скажу пару слов о том, чего они не любят: пьяных я не видела ни разу (при этом довольно много нищих и попрошаек, но их явно больше заботят деньги и еда, чем выпивка) и довольно мало курящих. За десять дней в Эквадоре у нас сменилось три гида – никто из них не курил. Это, по-моему, показатель. Вообще-то, я видела там курящих, но буквально несколько раз. А уж курящий подросток или девушка – кажется, вообще нонсенс. Короче – спортивный народ, непьющий и некурящий, любящий иметь в семье много детей. Такой вот национальный портрет. Да, и еще – в Эквадоре на протяжении последних двухсот лет царит удивительное политическое спокойствие: ни народных волнений с одной стороны, ни агрессии властей с другой. В этом Эквадор выгодно контрастирует со многими своими соседями. При том что уровень жизни в стране в целом довольно низкий, средняя зарплата 500$, а на нее, поверьте, много не купишь. Однако эквадорцы не ропщут, а просто стараются заработать побольше.
Должна сказать, что жители Эквадора не из тех, кто будет хватать вас за полу, пытаясь тем или иным способом выпросить деньги или, скажем, что-нибудь продать. Например, в Колумбии из-за подобных продавцов невозможно выйти на пляж. Индонезийцы тоже страшно приставучие. На Кубе нам неоднократно навязчиво старались всучить сигары, часы, даже неконвертируемые (нетуристические) кубинские деньги. В Эквадоре вы ни с чем таким не столкнетесь. Единственный случай, который могу вспомнить, это когда местный индеец, помощник гида, дождавшись, когда рядом никого не окажется (! ) вдруг поинтересовался, есть ли у нас дети, потом с помощью жестов начал описывать свою семью – количество детей, их возраст, пол и т. д. Денег он не просил, боже упаси! Мы их ему, естественно, дали, но по тому, как была обставлена сия акция, ясно было, что подобное поведение неприемлемо. Очень хочется привести еще один эпизод, по-моему, характеризующий национальный характер. Гид принимающей турфирмы привез нас в Баньос. В день приезда у нас была заказана экскурсия, следующий день был свободным. Все что соответствовало программе в первый день в Баньосе гид выполнил, потом мы спросили, что он может посоветовать на завтра. Гид – Пауль – сказал, что возможен рафтинг или же поездка в Пуйо на гору с джунглями. От рафтинга мы отказались , решили ехать в Пуйо. Поездка практически на целый день. Спросили, сколько будет стоить то, что он нас отвезет и будет сопровождать. Пауль сказал – ничего. Не “потом договоримся”, не “заплатите сколько хотите”, а именно – ничего. Ну в какой стране вам так ответит гид! В принципе, разговор о деньгах на этом закончился, назавтра Пауль приехал, отвез нас в Пуйо, по дороге еще показал каньон Пастаза и предлагал отвезти в джунгли с обез ьянками, а на обратном пути, уже в Баньосе, погулял с нами по городу, отвел в местный очень дешевый ресторанчик и показал, где что купить. Мы пытались вернуться к разговору о деньгах – с тем же результатом. В итоге, после целого дня личного сопровождения, мы заплатили ему сто долларов (по-моему, за двоих – это минимум), которые он принял с веселой улыбкой, как дружеский сувенир.
Еще надо сказать о духовных запросах эквадорцев, по крайней мере, о тех, о которых я могу судить. Они любят рисовать граффити на бетонных стенах, зачастую превращая их в целые картинные галереи. Делается это, по-моему, с одобрения властей, во всяком случае, я лично видела художников, комфортно устроившихся в подвесных люльках и увлеченно разрисовывающих очередную бетонную поверхность среди бела дня и в присутствии полиции. Еще они любят устанавливать скульптуры на площадях и, вообще, в местах, вокруг которых проносятся автомобили. Если на примете нет подходящего исторического деятеля, скульптура будет изображать что и кого угодно, причем, в цвете. Например, корзину с фруктами, девушку в спортивной форме, сидящих на земле крестьян. Размеры весьма внушительны. Жаль, что рассмотреть и сфотографировать сии произведения можно только из окна автомобиля, к ним даже сложно подойти. Несмотря на все эти усилия по раскрашиванию и украшению среды обитания, я не рискнула бы назвать эквадорские города красивыми. В Кито, безусловно, много красивых зданий, замечательные средневековые церкви (старейшая – Сан-Франциско – аж середины 16-го века! ), вообще, красивый старинный центр, и президентский дворец, и монумент независимости, и оперный театр. Есть и прекрасные современные кварталы, чудесные парки. Но город огромный, в нем много откровенно убогих домов, улиц и целых кварталов. Прочие же города выглядят существенно хуже. Чем городок меньше, тем неказистее. В каждом, конечно, есть одна-две симпатичные улицы, но в целом город непривлекателен, так как застроен домами в 2-3 этажа, по сути, просто бетонными контейнерами с окнами и дверью, поставленными один на другой, зачастую даже некрашеными. В большом количестве подобные строения наводят тоску. Архитектура на таких улицах отсутствует, да и чистотой они не блещут. Баньос, правда, очень симпатичный и одновременно колоритный, просто картинка. Я не была в Куэнке и Гуаякиле, но, думаю, там то же, что и везде – есть красивые кварталы, но в целом – серость и бедность. Что делать, пишу, что вижу. Да, туристов наверняка заинтересует вопрос безопасности. По эквадорским городам можно гулять свободно, соблюдая, естественно, осторожность. Во всяком случае, мы спокойно ходили со своими фотоаппаратами, с покупками, заходили в кафе и спокойно шли в гостиницу. В очень бедные районы мы, конечно, не заходили и по ночам не гуляли, но, по-моему, особых проблем с безопасностью там нет. В Эквадоре много военных. Мы неоднократно проезжали мимо воинских частей и военных учебных заведений. На их территориях, разумеется, стояли самые разные скульптуры на военную тему. За забором одной воинской части я видела, выполненную в металле, целую батальную сцену: группа солдат штурмует дзот. Кто-то ранен, кто-то бросает гранату, кто-то наступает. Монумент занимал довольно большую площадь.
Что ж, по-моему, я все рассказала о Кито. Описывать экскурсию по историческому центру, наверное, не стоит - достаточно посмотреть фотографии. О том, что там красиво, я уже сказала. То же самое – поездка на смотровую площадку Пенесильо. На холме, возвышающемся над гордом, находится церковь, являющаяся основанием для гигантской скульптуры Девы Марии. Внутри церкви (но не внутри скульптуры) находится лестница, которая ведет на круговую обзорную площадку. Да и вся вершина холма является обширной смотровой площадкой, с которой открываются замечательные виды на Кито и окружающие его вулканы. В тот же день, после экскурсии по городу, мы поехали в загородный парк Митад дель Мундо, что в переводе означает “Середина мира”. Место это интересно, с моей точки зрения, только тем, что позволяет увидеть, как отдыхают местные жители . По сути дела это просто парк с массой сувенирных магазинчиков (изделия из ламы! ) и кафе. Можно прокатиться на прогулочном паровозике, хотя тот же маршрут можно пройти пешком за 15 минут. Описывать монумент, посвященный нулевому меридиану, установленный “на том самом месте”, нет никакого смысла – достаточно одной фотографии. По-моему, все это просто туристический аттракцион и удачно придуманный способ привлечь внимание к своей стране.
Что ж, пожалуй, можно перейти к вулканам. Знаменитая “Авеню вулканов” выглядит совсем не так, как я себе представляла. Я думала, что в то время как мы будем ехать по некоему шоссе, справа и слева будут видны уходящие вдаль цепочки вулканических вершин. Величественное зрелище, но невероятное. Два ряда вулканических цепей действительно существуют, но долина между ними настолько велика, что в ней уместился и весь город Кито, и ряд городков поменьше, и , естественно, соединяющие их дороги. Если шоссе проходит близко к одной цепи вулканов, видеть вы при этом сможете только противоположную цепь. А если вы едете по середине долины, то… все равно что-нибудь помешает. Естественно, существуют смотровые площадки, с которых открываются захватывающие дух виды на Авеню вулканов (т. е. на одну ее сторону). А пока вы по ней следуете, гид будет часто указывать на очередной вулкан и называть его. Чимборасо, Роминауи, Котопакси, Еленисас – то, что я запомнила. Вулканов, конечно, гораздо больше. Вообще, Эквадор буквально утыкан вулканами. Отнюдь не все находятся на той самой “Авеню”. Вот, например, Тунгуруа, что над Баньосом, два месяца назад полноценно извергался, об этом даже сообщали в наших новостях. Как раз в Баньос-то мы и следовали через день после прилета (первый день ушел на осмотр Кито), в частности, чтобы посмотреть вблизи на тот самый Тунгуруа и на эквадорские горы вообще. Дорога заняла часа четыре. Должна была занять три, но мы останавливались в городках Сальседо, Пелилео и Саласака. Их показывают большинству туристов. Существует еще Отавало - огромная ярмарка, но убивать день на шатание по рынку мне не улыбалось. Итак, Сальседо – город мороженого. Звучит загадочно и привлекательно, на самом деле его известность не основана ни на чем. Видите ли, там самое вкусное в Эквадоре мороженое. Местные жители охотно соглашаются с этим утверждением и , по-моему, приезжают туда специально, чтобы полакомиться. Но если вы думаете, что там делают какой-то особый сорт мороженого, который можно отведать в симпатичных ресторанчиках, то вы сильно ошибаетесь. Сорт-то, может, и особый, но я не понимаю, что мешает продавать его на каждом углу. Город буквально переполнен мелкими магазинчиками, торгующими всякой всячиной – напитками, крекерами, жвачкой, в которых, кроме всего прочего, стоит ларь с мороженым на палочке. Самый обычный ларь, как в наших супермаркетах, только ассортимент там очень небогатый – исключительно пластиковые стаканчики, в которые воткнута палочка. Есть шоколадное, есть кокосовое, есть черносмородиновое, и, конечно, есть трехслойное. Сливочного нет, в шоколадной глазури – тоже. В общем, на любителя. Никаких кафе-мороженых там нет и в помине. Далее – Пелилео – джинсовая деревня (так написано в интернете). На мой взгляд, это не деревня, а городок. Жители “прославили” его тем, что они активно шьют джинсы и потом продают их за 10$. Качество джинсов никак не выше их цены, а по-моему, даже ниже. Ничего купить мне даже в голову не пришло, хотя я добросовестно прошлась по главной торговой улице. Улица состоит из мелких лавочек (типа бывшего Черкизовского) и открытых прилавков. В общем, “какая кухня, такая и песня”. При этом в нормальных магазинах в Кито можно купить фирменные американские джинсы по цене от 30 до 50$. Сколько такие стоят в Москве, вы, думаю, знаете. Поскольку мы сейчас коснулись темы шопинга, не могу не сказать о главном эквадорском эксклюзивном товаре: изделиях из ламы. Турфирмы на своих сайтах взахлеб расписывают, какие замечательные джемперы, свитера и кардиганы из ламы вы сможете купить в Эквадоре. Я-то размечталась! Согласитесь, что в Москве подобные вещи большую часть года просто необходимы. Господа туристы, не питайте иллюзий! Где бы ни продавались эти самые “изделия” – на ярмарке, в хорошем магазине и даже в дьюти фри аэропорта (где, по моему опыту, можно встретить лучшие образцы народного творчества), - надеть их не откажется только ребенок или сверхоригинальная девушка, предпочитающая этнический стиль, по-просту – хиппи. Я не преувеличиваю, честное слово! Все это откровенный самовяз, качественным шерстяным трикотажем и не пахнет, в рукава и в нижний край вшиты резиночки (другого фасона нет), а цвета и орнамент… одно расстройство. Вот хорошее пончо там можно купить: и расцветка будет достойная, и качество приличное. Почему они в таком же ключе не выпускают свитера и жакеты, осталось большой эквадорской загадкой.
Итак, две вышеописанные “достопримечательности” при посещении Эквадора смело можно пропустить, а вот в городке Саласака побывать стоит. Там находится ярмарка, на которой представлен неплохой ассортимент изделий местных мастеров, т. е. те самые жуткие кофты из ламы, пледы, шерстяные декоративные коврики, различные сувениры и очень красивые картины, сшитые из кусочков меха ламы, выполненные опять же в виде ковриков. Вообще-то такие меховые коврики продаются в Эквадоре повсюду, но в Саласаке они дешевле. В общем, мы кое-что купили, сфотографировали огромную статую крестьянина перед входом на ярмарку и воспользовались возможностью пофотографировать самих индейских крестьян. После чего продолжили путь в Баньос. По дороге Пауль спросил, знаем ли мы – и произнес непонятное слово. Я сказала, что не понимаю, он принялся объяснять, сказал, что это маленькие зверьки, здесь их называют “куй”. Я знала, что куй – это морская свинка, для индейцев съедобное животное. Пауль удивился моей информированности и сказал, что куя едят только горные индейцы в Перу, Боливии и Эквадоре, но только на его родине куй самый вкусный (кто бы сомневался! ). Еще он добавил, что и в Эквадоре это блюдо можно попробовать лишь в местах проживания определенных индейских общин. Короче, он предложил нам на обратном пути в Кито заехать в городок Амбато и попробовать правильно приготовленного куя. Причем, он сказал, что сделать это, в принципе, можно и в Баньосе, но в Амбато будет вкуснее. Я с энтузиазмом согласилась, отнесясь к предложенной дегустации как к знакомству с очередной достопримечательностью, а муж долго ворчал, что не желает есть крысу. Надо сказать, что когда мы проезжали Пелилео, я увидела на улице своеобразный крутящийся гриль, на котором жарились эти самые куи. Видимо, готовый продукт можно было унести домой, а можно съесть по дороге, так как никакого ресторанчика там не было. Думаю, что глупо возмущаться фактом поедания морских свинок. Я люблю всех животных, и домашних, и диких, но вегетарианкой так и не стала. В конце концов, куй мало чем отличается от кролика. Слава Богу, живых свинок мы не видели, только жареных. О посещении Амбато расскажу позже, а наше путешествие в Баньос подходило к концу. Пауль сказал, что сначала мы разместимся в отеле, а потом он повезет нас на водопады.
Отель Луна Рунтун был выбран по картинкам из интернета. Сначала мы планировали там только переночевать, но рекламные фото сподвигли нас забронировать две ночи. По-моему, мы не ошиблись. Луна Рунтун расположен прямо над Баньосом на высокой горе. Его существенный недостаток в том, что погулять в городке, раскинувшимся буквально у вас под носом, вы сможете только вызвав такси (или, как в нашем случае, с помощью гида). Впрочем, с такси там проблем нет, а отель настолько красив, что стоит пойти на некоторые неудобства. Он построен в виде чудесной горной деревушки, я бы сказала, в швейцарском стиле, хотя, возможно, это эквадорский стиль. Кругом возвышаются горные вершины, из окна виден вулкан Тунгуруа, а на территории растут экзотические цветы и деревья. Но, главное, в Луна Рунтун есть термальные бассейны. Они теплые, хотя и открытые, что прохладными горными вечерами кажется настоящей сказкой. Бассейнов несколько, есть более теплые и менее, а самый большой имеет почти обычную температуру. Поскольку температура не располагала, в нем мы так и не искупались. Тепло термальное, то есть это настоящие минеральные источники. В комплексе есть и джакузи. В прохладный вечер войти в теплый бассейн, наполненный бурлящими пузырьками! Вот где блаженство. Ты нежишься в джакузи, вдыхаешь горный воздух, и любуешься окружающими горами, а глянув через бортик бассейна вниз, видишь далеко внизу городок, лежащий буквально у твоих ног. К тому же, бассейны прекращают работать только в 10 вечера, после наступления темноты там включается подсветка. Дух захватывает от воспоминаний! Поскольку у нас было две ночи, мы плавали в бассейнах два раза. Если искупаться хотя бы раз пять, польза для здоровья, думаю, будет колоссальная. После купания такая расслабленность во всем организме!
Если кто-то захочет остановиться в Луна Рунтун, знайте, что размещение там только с полным пансионом. В Москве я так и не смогла этого выяснить, и у нас в ваучере было написано “завтрак”, но у них в оплату обязательно входит ланч и ужин. Ваучерами они не интересуются вовсе – просто проверяют бронь по компьютеру. Вечером мы приготовились платить за еду и увидели, что там шведский стол, блюда не заказывают и все уже оплачено. Оказалось приятным сюрпризом. Напитки вечером за плату.
Заселившись в симпатичный домик и полюбовавшись из окна вулканом, мы отправились на водопады. Их было два: Санта Ана и Папилльон де Дьябло. Осмотр первого водопада включает путешествие в подвесной корзине, так называемой терабите. В Эквадоре это довольно популярное развлечение – был бы каньон с отвесными стенами. Наш каньон назывался Пастаза, как и образовавшая его река, он очень длинный и глубокий. Красота вокруг потрясающая! Словом, мы сели в корзину, проехались над пропастью (на середине пути корзина останавливается, чтобы люди могли лучше рассмотреть окрестности), погуляли на противоположной стороне, вернулись опять-таки в терабите и поехали к следующему водопаду. Точка его осмотра находится на дне каньона. Господа туристы, прислушайтесь к моему предупреждению: если ваш возраст, вес или какие-то ортопедические проблемы затрудняют для вас процесс подъема, откажитесь от осмотра данного водопада! Скажем прямо, Папилльон де Дьябло не из тех природных объектов, что поражают воображение, несмотря даже на живописный подвесной мост, находящийся в конце спуска. К тому же, даже с той самой точки, откуда он виден более-менее целиком, осмотр затруднен, так как именно там, откуда обзор лучше всего, стоит киоск. И продавцы прохладительных напитков не хотят, чтобы их место занимали туристы! После того как водопад был так или иначе осмотрен, мы направились обратно. Совсем близко к подвесному мосту, т. е. в начале подъема (или в конце спуска) находится симпатичный ресторанчик с обзорными окнами. Там так хорошо, особенно на втором этаже, хотя там и следует находится босиком. Да-да, обувь следует оставить внизу! Благодаря запрету, там исключительно чисто и очень тихо, играет расслабляющая музыка. В окна виден водопад. Это был лучший момент во всей экскурсии. Но я бы от него охотно отказалась, чтобы избежать последующего кошмара. Спуск был длинным, подъем, соответственно, тоже. Причем весь процесс проходит на значительной высоте над уровнем моря! Через каждые 30 метров сердце начинало разрываться, а голова раскалываться. Мне делалось страшно, я останавливалась и ждала, когда организм хоть чуть-чуть придет в норму. Зная при этом, что надо подниматься дальше. Не знаю, как во мне ничего не лопнуло, но я в самом деле боялась не дойти. Пауль терпеливо пережидал все мои бесконечные остановки, явно переживая, что не может ничем помочь. Муж предлагал руку, но я решила, что так мы оба не дойдем. Словом, наверх я вышла в полной отключке. Дальше позволила под руки отвести себя в машину. По мере остывания мозга и возвращения сознания в голове возникли две мысли: первая - как хорошо, что я не умерла! и вторая – какого хрена я туда поперлась! В общем, соразмеряйте свои желания с возможностями.
На обратном пути можно было, конечно, погулять по Баньосу, но я было неспособна ни к каким самостоятельным движениям. Так что мы вернулись в отель и отправились в термальные бассейны. Думаю, они-то и вернули меня к жизни. Окончательно придя в себя в номере, мы отправились на ужин и там на шведском столе я увидела потрясающую вещь, найти которую никак не ожидала. Леша заказал кофе, я, как обычно, чай. На столик поставили коробочку с разными пакетиками: китайский чай, индийский, зеленый, ромашковый. На одном из пакетиков было написано: Кока мате. Как известно, мате – это чай без чайного листа, то есть травяной. Я спросила у мужа: ”Леша, это то, что я думаю? ” Леша пребывал в сомнении. Но я точно помнила, что лист коки помогает тем, кому тяжело на большой высоте, и поспешно опустила пакетик в кипяток. Вкус мне понравился, на чай, естественно, не похоже. Я выпила чашечки три и почувствовала прилив сил. А может, просто хорошо отдохнула. Но вкус мне точно понравился! На следующий день мы спросили у Пауля, что это было. Он объяснил, что кока официально и законно выращивается только в одной стране мира – Перу и – опять-таки официально и законно – экспортируется еще только в две страны: Эквадор и Боливию. Все три страны горные и населены индейцами, для которых кока традиционное оздоравливающее средство. При этом гид подчеркнул, что лист коки – это ни в коем случае не наркотик. Изготовление и употребление наркотика строго наказывается. Впрочем, добавил он, наркомания среди индейцев не распространена. Просто это такие люди, которые во всем чувствуют меру. А то, что мы пили, это чай из листьев коки. Его можно купить во всех эквадорских супермаркетах. Что я и сделала там же, в Баньосе. Теперь думаю, что надо было купить больше.
На следующий день мы отправились в Пуйо, но сначала заехали на смотровую площадку перед вулканом Тунгуруа, с которой он виден лучше всего. Она расположена выше, чем Луна Рунтун, и представляет из себя просто небольшую зеленую поляну на одном из горных уступов. На поляне есть домик, укрепленный на дереве, забравшись в который, можно смотреть на вулкан с более высокой точки. К ветке того же дерева привязаны качели. Сесть на них совсем просто, но если вы качнетесь, то окажетесь над пропастью глубиной в несколько сот метров! Ради выигрышного кадра я, конечно, села на качели, но качнуться так и не решилась, только сделала вид.
Итак, мы поехали в Пуйо. По дороге машина то и дело скрывалась в горных туннелях. Их было штук шесть, один длиннее другого. Пауль сказал, что этот туннельный ряд проложен лишь два года назад, а свет закончили монтировать лишь в этом году. Теперь дорога между Баньосом и Пуйо составляет 45 минут, а раньше она занимала 3 часа, да и не во всякую погоду можно было проехать. Знаете, осуществление такого серьезного дорожного проекта вызвало у меня восхищение и уверенность в стабильности эквадорской экономики. Ведь туннель – вещь очень наглядная. Ясно, что его прокладка – процесс весьма трудоемкий и дорогостоящий. А тут туннелей было много! Особенное уважение вызывал тот факт, что их пробили не на основной правительственной трассе, не для проведения какого-нибудь важного международного мероприятия (к примеру, олимпиады), а всего лишь между двумя скромными провинциальными городками. Словом, дорога из Баньоса в Пуйо навела меня на мысль, что хотя Эквадор и небогатая страна, но, зато, успешно развивающаяся.
Считается что Пуйо – это уже зона джунглей. Хотя джунглей там не так уж и много, поскольку большинство земель или распахано, или застроено. Но климат заметно более теплый. Там я впервые в Эквадоре почувствовала жару. Убей, не помню, как называется место, которое мы посетили. Раньше там был просто зеленый холм, поросший травой, на котором паслись коровы. В течение десяти лет специалисты по сохранению природы высаживали там растения, естественные для данной широты (т. е. для джунглей, менее влажных, чем амазонские). К настоящему времени там вырос настоящий тропический лес с огромными деревьями (видимо, их высаживали не веточками, а крупными саженцами). Прогулки осуществляются с гидом, курить на территории нельзя. Мне экскурсия очень понравилась, так как я люблю экзотические растения и цветы. Для мужа главное – увидеть зверье. Но там пока только насекомые и небольшое количество птиц. Короче говоря, это вариант ботанического сада (вход платный), некоторые растения даже снабжены табличками. Пауль сказал, что в окрестностях есть и дикие джунгли, где можно встретить диких обезьян (а можно и не встретить). Но мы решили, что если поедем туда, не успеем погулять по Баньосу. Так как впереди нас ждала Амазонка, где в обезьянах точно недостатка не будет (то есть, это мы так думали), решили возвращаться.
Баньос, как я уже описывала, - прелестный городок. Если поедете туда, обязательно, помимо экскурсий, оставьте время для пеших прогулок. У нас вот его почти не было. Завтра надо было возвращаться в Кито. На этом пути планировалась прогулка в национальном парке Котопакси, расположенном на высоте 3800 м. Выше этой отметки подняться мы бы не рискнули. Национальный парк интересен тем, что можно ознакомиться с флорой и фауной высокогорья. Флора, само собой, довольно скромная (что может вырасти в постоянной прохладе и недостатке кислорода), фауна ей под стать – много водоплавающих птиц (поскольку там есть озеро – так называемая “лагуна Лимпиунго”) и дикие лошади. Последние позволяют подойти довольно близко, но до известного предела. Говорят, есть волки и косули, но мы их не видели. Там, на Котопакси, у меня в какой-то момент сильно забилось сердце и голову сдавило обручем. Показалось, что я долго поднимаюсь по лестнице или бегу. Сделала еще пару шагов – сердце забилось сильнее. Тут я испугалась и решила – пора снижаться. На меньшей высоте я ничего такого не ощущала, да и здесь организм отреагировал не сразу. Но уж если признаки появились, надо сваливать. Мы и свалили, т. е. поехали вниз. Дороги на Котопакси неасфальтированные, иной раз приходилось пересекать мелкие речушки или преодолевать крутой подъем, я даже удивлялась, что машина справляется (джип, естественно).
На этом наше путешествие по вулканической части Эквадора закончилось, на следующий день предстоял перелет в департамент Франсиско де Орельяна на Амазонку. В заключение сильно затянувшегося отчета хочу сказать о трех вещах, важных для туристов. Первое: сим-карта Мегафона в Эквадоре не работает, в Колумбии тоже, про других наших операторов не знаю. Из отеля Данн Карлтон мне удалось позвонить домой (в общей сложности на разговоры из Кито мы потратили долларов 40), в Колумбии мне не удалось дозвониться не только ни из одного из четырех отелей, но даже из переговорных пунктов, которые я в отчаянии отыскала в Картахене. Правда, из Боготы, перед самым возвращением домой, звонок все же прошел. Недалеко от отеля, на соседней улице, мы увидели крошечную интернет-точку, где кроме компьютеров были и телефоны. Точка называлась то ли International. com, то ли Inter. com. Я зашла, ни на что не надеясь, сказала, что хочу позвонить в Москву. Женщина достала международный справочник и сообщила мне код. На других пунктах пользовались тем же справочником, но код давали неверный, так как надо правильно соединить код России и код Москвы. Короче, код такой: 0077 (именно две семерки! ), а потом, в зависимости от вашей АТС, 499 или 495, потом домашний номер. Естественно, так можно позвонить только на стационарный телефон. Стоил разговор 2 доллара. Конечно, обо всем этом следовало рассказывать в колумбийской части, извините за непоследовательность . Второе, о чем хотела сказать – погода. Несмотря на то, что Кито находится на экваторе, там действует сезонность. Гид сказала, что самые жаркие месяцы – июль и август, когда температура может дойти до +30. В марте, когда мы там были, с утра было +13, далее теплело до 18 градусов, не больше. В общем, типичная погода в Кито – вокруг +20. Такая странная “неэкваториальная” температура объясняется высотой. Солнце при этом очень сильное, надо пользоваться защитным кремом. И третья вещь, о которой следует упомянуть – язык. Только испанский, в обеих странах. В каждом отеле есть хотя бы один англоговорящий менеджер, но если в данный момент он отсутствует, вас никто не поймет. Англоговорящий гид должен быть заказан заранее, в Картахене, например, их почти нет. Незнание английского повсеместное и абсолютное. Они не знают не только слово “джус”, но и слово “бир” (кстати, пиво по-испански “сервеса”, спасибо – “мучас грасиас”, пожалуйста - “пор фавор”). Да что там, они не знают слова “Раша”! По-испански надо говорить “Руссиа”. Но, в конечном счете, не так страшен черт. Есть много международных слов (аэропорт, телефон, ресторан, кофе), существует язык жестов, а еще я освоила пиктографическое письмо! Так что, если тема не слишком сложная, вас поймут. Вообще, эквадорцы очень дружелюбны, но неназойливы, хотя и любопытны. Я бы сказала: деликатный народ. Рада, что мы познакомились.
Pirms divā m nedē ļ ā m atgriezā mies no ceļ ojuma marš rutā “Ekvadora – Kolumbija”. Pirms ceļ ojuma interesē jos par ceļ otā ju atsauksmē m par š ī m valstī m. Gribē ju saņ emt padomu, vismaz par viesnī cas izvē li. Atrasts viss, nekas. Respektī vi, par Ekvadoru varē ja lasī t vē l kaut ko, bet pā rsvarā par Galapagu salā m (mē s tur nedevā mies! ), bet, piemē ram, par galvaspilsē tu Kito - gandrī z neko. Bet, viesojoties Ekvadorā , diez vai Kito tiks apiets. Par Ekvadoras Amazoni gandrī z neviens neraksta, galvenais, ka sastā dot programmas neko nevarē ju uzzinā t par mū su tū risma aģ entū ru piedā vā tajā m namiņ iem. Par Kolumbiju - pā rsvarā jautā jumi. Lai gan, nē – saņ ē mu vienu padomu: Kolumbijā noteikti jā apmeklē Kartahena. Ļ oti pamatots padoms, bet - vispirms vispirms. Savā ziņ ā informā cijas trū kums mani pievī la. Kopumā es centī š os aizpildī t nepilnī bas.
Mē s ceļ ojā m trī s nedē ļ as - septiņ as viesnī cas, desmit lidojumi, daudz iespaidu, tā pē c ziņ oš u gabalos - es nevē los veidot garu pā rskatu, un es ievietoš u vairā k fotoattē lu. Jā , ievads aizkavē jā s. Pirmajā daļ ā rakstī š u par Kito, vulkā niem, Banjos un paš iem ekvadorieš iem, kas man kļ uva par galveno personī go atklā jumu š ajā valstī.
Iedomā jieties, Ekvadoru, izrā dā s, apdzī vo indieš i! Jū s droš i vien par to zinā jā t, es arī uzminē ju, bet nebiju gaidī jis, ka tur dzī vo tikai indieš i. Bē rnī bā lasot par Spā nijas kolonizā cijas š ausmā m, es biju gatavs uzskatī t indiā ņ us par kaut kā du nacionā lo minoritā ti, kas brī numainā kā rtā izdzī voja pē c gadsimtiem ilgas iznī cinā š anas. Viss ir tieš i otrā di! Un, spriež ot pē c bē rnu skaita vidusmē ra Ekvadoras ģ imenē (trī s, mazā k ir retums) un š o bē rnu apmierinā tā izskata, valsts iepriekš bija blī vi apdzī vota, un nā kotnē š is blī vums tikai pieaugs.
Jā saka, ka Ekvadora nav inku zeme, tur dzī voja citas ciltis ar sarež ģ ī tiem nosaukumiem un ar zemā ku civilizā cijas lī meni, tieš i tā pē c tā s iekaroja inki, kuri izveidoja vietē jo galvaspilsē tu mū sdienu Kito. Inku iekaroš ana ilga apmē ram simts gadus, tā bija ļ oti smaga, iekarotā ji, kā parasti, uzspieda savu reliģ iju. Tad spā ņ i izdzina inkus, atstā jot Kito kā galvaspilsē tu, un jebkurš ekvadorietis jums pateiks: "mē s neesam inki". Inki ir iekarotā ji, kas nā ca no Peru. Vispā r ne labā k par spā ņ iem. Ī sā k sakot, starp indieš iem un indieš iem ir atš ķ irī bas.
Mū sdienu ekvadorieš i, manuprā t, ir ļ oti strā dī gi - dī kdienī gs pū lis uz ielā m parā dā s tikai brī vdienā s, tajā paš ā laikā restorā ni ir piepildī ti. Lielā kā daļ a pilsoņ u, kurus es satiku, bija aizņ emti ar kaut ko. Ekvadorieš iem patī k daudz bē rnu. Nav tā , ka viņ i mī l bē rnus – kurš gan viņ us nemī l? – Viņ iem patī k, ka viņ iem ir daudz bē rnu.
Biež i tikā mies ar mammā m, kuras ieskauj daž ā da vecuma pusaudž i, kamē r viņ ā m rokā s bija vē l viens mazulis. Vē l viens punkts: mazulis nav
var traucē t jebko, arī iepirkš anos. Tirdzniecī bas centrā (nevis mazā pā rtikas veikalā , kur sieviete varē tu iznā kt no steidzamas vajadzī bas, bet kur viņ i dodas tikai iepirkš anā s mī lestī bas dē ļ ) ne reizi vien satikā m dā mu ar jaundzimuš o uz rokā m. Kā jaundzimuš ais atš ķ iras no zī daiņ a, kas baro bē rnu ar krū ti? Ļ oti vienkā rš i viņ š netur galvu. Mamma (vai vecmā miņ a, vai vecā kā meita) š ā du mazuli tur pilnī bā apsegtu ar autiņ u, vienmē r turot galvu ar roku. Vī rs, to redzē dams, sacī ja: "Viņ a, iespē jams, pat nenā ca mā jā s no dzemdī bu nama. " Dā mu tualetē s ir obligā ti pā rģ ē rbš anā s galdi, kas ļ oti biež i izrā dā s aizņ emti. Vispā r bē rns ir dabisks, no dzimš anas viņ š dzī vo tā du paš u dzī vi kā tu. Ekvadorieš iem patī k arī spē lē t futbolu.
Kad es par to pastā stī ju savam dē lam, viņ š noraidoš i sacī ja: “Kā pē c Ekvadoras futbols ir tik klibs? "Es nedomā ju, ka tam ir nozī me. Iespē jams, vietē jie klubi neiegulda lielu naudu ā rzemju leģ ionā ros, domā ju, ka arī saviem spē lē tā jiem nemaksā daudz, vienkā rš i Ekvadoras iedzī votā jiem patī k spē lē t futbolu. Viņ iem ir daudz futbola laukumu – gan pilsē tā s, gan katrā ciematā . Ir ī paš i parki, kur ir daudz š ā du vietu, un tie visi vienlaikus ir aizņ emti. Es nedomā ju, ka tā s visas ir nopietnas komandas: tā tad, iespē jams, pagalms, skola un varbū t no kolē ģ iem darbā . Spē lē tā ju ģ imenes biež i atrodas laukuma tuvumā , protams, pilnā sastā vā – skatā s spē li un kaut ko ē d. Mazā kie bē rni brauc ar velosipē diem pa takā m. Skaistums! Biež i vien kā ds vientuļ š puika trenē jas ar bumbu, vai tē tis spē lē jas ar savu mazo dē lu.
Š ā dā parkā vienmē r tiek pā rdotas futbola bumbas - lē ti, vienu reizi, bet nav ž ē l to sabojā t. Treš ā ekvadorieš u mī lestī ba, ko esmu pamanī jusi, ir suņ i. Es teiktu, ka suņ i. Visbiež ā k tie ir mazi – jorki, klē pja suņ i, kokeri, pigmeju pū deļ i. Tas ir, es neievē roju kā das konkrē tas š ķ irnes ievē roš anu. Ir sastopami arī lieli suņ i, bet reti. Suņ i visi ļ oti kopti, tī ri, biež i vien blū zē s un ar bantē m. Š ķ ē rsojot ceļ u, saimnieki paņ em viņ us rokā s. Ļ oti biež i redzē ju suņ us, kas lū r pa pusatvē rto maš ī nas logu. Un, kas ir ī paš i patī kami, Ekvadorā gandrī z nav klaiņ ojoš u dzī vnieku. Pabeidzot vidusmē ra ekvadorieš a aprakstu, teikš u daž us vā rdus par to, kas viņ iem nepatī k: es nekad neesmu redzē jis piedzē ruš os cilvē kus (tajā paš ā laikā ir diezgan daudz ubagu un ubagu, bet viņ iem acī mredzot vairā k rū p naudu un pā rtiku nekā alkoholu) un diezgan daudz smē ķ ē tā ju.
Desmit dienā s Ekvadorā nomainī jā m trī s gidus – neviens no viņ iem nesmē ķ ē ja. Tas, manuprā t, ir rā dī tā js. Patiesī bā es tur redzē ju smē ķ ē tā jus, bet tikai daž as reizes. Un smē ķ ē još s pusaudzis vai meitene, š ķ iet, vispā r ir muļ ķ ī bas. Ī sā k sakot - sportisti, nedzē rā ji un nesmē ķ ē tā ji, kuriem patī k, ka ģ imenē ir daudz bē rnu. Tā ds ir nacionā lais portrets. Ak, un vē l viena lieta - Ekvadorā pē dē jos divsimt gados ir valdī jis pā rsteidzoš s politiskais miers: nav tautas nemieru, no vienas puses, ne varas iestā ž u agresijas, no otras puses. Š ajā ziņ ā Ekvadora labvē lī gi kontrastē ar daudzā m tā s kaimiņ valstī m. Neskatoties uz to, ka dzī ves lī menis valstī kopumā ir diezgan zems, vidē jā alga ir 500 USD, un, ticiet man, jū s par to nevarat daudz nopirkt. Tomē r ekvadorieš i nekurnē jas, bet vienkā rš i cenš as nopelnī t vairā k.
Jā saka, ka Ekvadoras iedzī votā ji nav tas tips, kas grā bs tevi aiz grī das, cenš oties tā vai citā di ubagot naudu vai, teiksim, kaut ko pā rdot.
Piemē ram, Kolumbijā š ā du pā rdevē ju dē ļ nav iespē jams tikt uz pludmali. Indonē zieš i arī ir š ausmī gi lipī gi. Kubā vairā kkā rt piespiedu kā rtā mums mē ģ inā ja uzbā zt cigā rus, pulksteņ us, pat nekonvertē jamu (netū ristu) Kubas naudu. Ekvadorā neko tā du nesastapsiet. Vienī gais gadī jums, ko atceros ir, kad vietē jais indietis, gida palī gs, nogaidī jis, kamē r neviena nebū s (! ) pē kš ņ i pajautā ja, vai mums ir bē rni, tad ar ž estu palī dzī bu sā ka raksturot savu ģ imeni - bē rnu skaitu. , viņ u vecums, dzimums utt. Viņ š naudu neprasī ja, nedod Dievs! Dabiski, ka mē s tos viņ am iedevā m, tač u no tā , kā š ī akcija tika organizē ta, bija skaidrs, ka š ā da rī cī ba nav pieļ aujama. Ļ oti gribē tos minē t vē l vienu epizodi, kas, manuprā t, raksturo nacionā lo raksturu. Uzņ emoš ā s tū risma aģ entū ras gids mū s atveda uz Banosu. Ieraš anā s dienā rezervē jā m ekskursiju, nā kamā diena bija brī va.
Gids pirmajā dienā Banosā izdarī ja visu, kas atbilst programmai, tad jautā ju, ko viņ š varē tu ieteikt rī tdienai. Gids - Pauls - teica, ka ir iespē jams raftings vai brauciens uz Puyo uz kalnu ar dž ungļ iem. Atteicā mies no raftinga, nolē mā m doties uz Puyo. Gandrī z pilnas dienas ceļ ojums. Viņ i prasī ja, cik viņ am izmaksā tu mū s aizvest un pavadī t. Pā vils neko neteica. Nevis “vienosimies vē lā k”, nevis “maksā , ko gribi”, proti, nekā . Nu kurā valstī gids tev tā atbildē s! Principā saruna par naudu beidzā s ar to, nā kamajā dienā ieradā s Pauls, aizveda mū s uz Puyo, pa ceļ am parā dī ja Pastazas kanjonu un piedā vā ja mū s aizvest uz dž ungļ iem ar pē rtiķ iem un atceļ ā jau Banosā . , viņ š staigā ja ar mums pa pilsē tu, aizveda uz vietē jo ļ oti lē tu restorā nu un parā dī ja, kur kaut ko nopirkt. Mē ģ inā jā m atgriezties pie sarunas par naudu – ar tā du paš u rezultā tu.
Beigā s pē c pilnas personī gā s eskorta dienas samaksā jā m viņ am simts dolā rus (manuprā t, par diviem - tas ir minimums), ko viņ š ar jautru smaidu pieņ ē ma kā draudzī gu suvenī ru.
Jā saka arī par ekvadorieš u garī gajā m vajadzī bā m, vismaz par tā m, par kurā m varu spriest. Viņ iem patī k zī mē t grafiti uz betona sienā m, biež i pā rvē rš ot tos par veselā m mā kslas galerijā m. Tas tiek darī ts, manuprā t, ar varas iestā ž u akceptu, katrā ziņ ā es personī gi redzē ju mā ksliniekus, kas ē rti iekā rtojuš ies iekarinā mos š ū puļ os un entuziastiski krā sojot kā rtē jo betona virsmu gaiš ā dienas laikā un policijas klā tbū tnē . Tā pat viņ iem patī k uzstā dī t skulptū ras laukumos un vispā r vietā s, ap kurā m steidzas automaš ī nas. Ja prā tā nav piemē rota vē sturiska figū ra, skulptū ra attē los jebko un jebkuru, turklā t krā sainu. Piemē ram, augļ u grozs, meitene sporta formā , zemnieki sē ž uz zemes.
Izmē ri ir diezgan iespaidī gi. Ž ē l, ka š os darbus var apskatī t un nofotografē t tikai pa maš ī nas logu, tiem pat grū ti pieiet. Neskatoties uz visiem š iem centieniem krā sot un izrotā t biotopu, es neuzdroš inā š os saukt Ekvadoras pilsē tas par skaistā m. Kito, protams, ir daudz skaistu ē ku, brī niš ķ ī gas viduslaiku baznī cas (vecā kā - Sanfrancisko - jau 16. gadsimta vidū! ), vispā r skaists vecais centrs, un prezidenta pils, un neatkarī bas piemineklis. , un operas nams. Ir arī skaisti moderni kvartā li, brī niš ķ ī gi parki. Bet pilsē ta ir milzī ga, tajā ir daudz, atklā ti sakot, nož ē lojamu mā ju, ielu un veselu kvartā lu. Citas pilsē tas izskatā s daudz sliktā k. Jo mazā ka pilsē ta, jo neizskatī gā ka.
Katrā , protams, ir viena vai divas jaukas ielas, bet kopumā pilsē ta ir nepievilcī ga, jo tā ir apbū vē ta ar 2-3 stā vu mā jā m, faktiski tikai betona konteineri ar logiem un durvī m, kas novietotas viena virsū . citi, biež i vien pat nekrā soti. Lielā skaitā š ā das ē kas ir nomā coš as. Š ā dā s ielā s nav arhitektū ras, un tā s nespī d ar tī rī bu. Banos tomē r ir ļ oti mī lī gs un krā sains tajā paš ā laikā , tikai bilde. Kuenkā un Gvajakilā neesmu bijis, bet manuprā t ir tā pat kā visur citur - ir skaisti kvartā li, bet vispā r - trulums un nabadzī ba. Ko darī t, es rakstu to, ko redzu. Jā , tū ristus noteikti interesē s droš ī bas jautā jums. Ekvadoras pilsē tā s var brī vi staigā t, protams, ievē rojot piesardzī bu. Katrā ziņ ā mierī gi pastaigā jā mies ar savā m kamerā m, ar pirkumiem, aizgā jā m uz kafejnī cu un mierī gi gā jā m uz viesnī cu.
Baznī cas iekš pusē (bet ne skulptū ras iekš pusē ) ir kā pnes, kas ved uz apļ veida skatu platformu. Jā , un visa kalna virsotne ir plaš s skatu laukums, no kura paveras brī niš ķ ī gs skats uz Kito un to apkā rt esoš ajiem vulkā niem. Tajā paš ā dienā pē c pilsē tas apskates devā mies uz lauku parku Mitad del Mundo, kas tulkojumā nozī mē “Pasaules vidus”. Vieta ir interesanta, no mana viedokļ a, tikai tā pē c, ka ļ auj redzē t, kā vietē jie atpū š as. Patiesī bā tas ir tikai parks ar daudzā m suvenī ru veikaliem (lamu izstrā dā jumiem! ) un kafejnī cā m. Jū s varat braukt ar izpriecu vilcienu, lai gan to paš u marš rutu var veikt ar kā jā m 15 minū tē s. Nav jē gas aprakstī t nulles meridiā nam veltī to pieminekli, kas uzstā dī ts “vienā vietā ” - pietiek ar vienu fotoattē lu. Manuprā t, tas viss ir tikai tū risma objekts un pā rdomā ts veids, kā pievē rst uzmanī bu savai valstij.
Varbū t mē s varam pā riet uz vulkā niem. Slavenā “Vulkā nu avē nija” nelī dzinā s tam, ko es iedomā jos. Es domā ju, ka, kamē r mē s brauksim pa noteiktu š oseju, pa labi un pa kreisi bū s redzamas vulkā nisko virsotņ u ķ ē des, kas virzā s tā lumā . Majestā tisks skats, bet neticams. Divas vulkā nisko ķ ē ž u rindas gan pastā v, tač u ieleja starp tā m ir tik liela, ka tajā ietilps visa Kito pilsē ta un vairā kas mazā kas pilsē tiņ as un, protams, tā s savienojoš ie ceļ i. Ja š oseja iet tuvu vienai vulkā nu ķ ē dei, jū s varē sit redzē t tikai pretē jo ķ ē di. Un ja brauc pa ielejas vidu, tad ...vienalga kaut kas traucē s. Protams, ir skatu platformas, no kurā m paveras elpu aizraujoš s skats uz Vulkā nu avē niju (tas ir, vienā pusē ). Tikmē r jū s sekojat tam, ceļ vedis biež i norā dī s uz nā kamo vulkā nu un nosauks to.
Chimborazo, Rominaui, Cotopaxi, Elenissas - tas ir tas, ko es atceros. Protams, ir vē l daudz vulkā nu. Kopumā Ekvadora ir burtiski nosē ta ar vulkā niem. Ne visi atrodas vienā “avē nijā ”. Piemē ram, Tungurua virs Bañ os pilnī bā izvirdā s pirms diviem mē neš iem, par to pat ziņ oja mū su ziņ as. Tieš i Banosā mē s sekojā m nā kamajā dienā pē c ieraš anā s (pirmā diena pagā ja Kito izpē tē ), jo ī paš i, lai rū pī gi aplū kotu to paš u Tungurua un Ekvadoras kalnus kopumā . Ceļ š ilga č etras stundas. Bija jā paņ em trī s, bet mē s palikā m Salcedo, Pelileo un Salasaca pilsē tā s. Tie tiek parā dī ti lielā kajai daļ ai tū ristu. Ir arī Otavalo - milzī gs gadatirgus, bet es nesmaidī ju nogalinot dienu, klejojot pa tirgu. Tā tad, Salcedo ir saldē juma pilsē ta. Izklausā s noslē pumaini un pievilcī gi, patiesī bā viņ a slava ne par ko nebalstā s. Redzi, viņ iem ir visgardā kais saldē jums Ekvadorā.
Vietē jie iedzī votā ji labprā t piekrī t š im apgalvojumam un, manuprā t, ierodas tur ī paš i mieloties. Bet, ja jū s domā jat, ka viņ i gatavo kā du ī paš u saldē jumu, ko varat nobaudī t jaukos restorā nos, tad jū s maldā ties. Š ķ irne var bū t ī paš a, bet es nesaprotu, kas liedz to pā rdot uz katra stū ra. Pilsē ta burtiski ir pā rpildī ta ar maziem veikaliņ iem, kuros pā rdod visdaž ā dā kā s lietas - dzē rienus, krekerus, koš ļ ā jamā s gumijas, kuros cita starpā ir lā de ar saldē jumu uz kociņ a. Visparastā kā lā de, kā jau pie mums lielveikalos, tikai sortiments tur ļ oti slikts - tikai plastmasas krū zes, kurā s iebā zts kociņ š . Ir š okolā de, ir kokosrieksts, ir upenes, un, protams, ir trī sslā ņ u. Krē juma nav, š okolā des glazū rā - arī . Vispā r amatierim. Saldē juma kafejnī cu tur nemaz nav.
Nā kamais - Pelileo - dž insu ciems (kā rakstī ts internetā ). Manuprā t, š is nav ciems, bet gan pilsē ta. Iedzī votā ji viņ u “slavinā juš i” ar to, ka aktī vi š uj dž insus un pē c tam pā rdod tos par 10 dolā riem. Dž insu kvalitā te nekā dā ziņ ā nav augstā ka par to cenu, un, manuprā t, pat zemā ka. Man pat prā tā neienā ca kaut ko pirkt, lai gan es apzinī gi gā ju pa galveno iepirkš anā s ielu. Iela sastā v no maziem veikaliem (piemē ram, bijuš ais Č erkizovskis) un atvē rtā m kasē m. Vispā r, "kā da virtuve, tā da dziesma. " Tajā paš ā laikā parastos Kito veikalos jū s varat iegā dā ties firmas amerikā ņ u dž insus par cenā m no 30 lī dz 50 USD. Cik tie maksā Maskavā , es domā ju, ka jū s zinā t. Tā kā tagad esam pieskā ruš ies iepirkš anā s tē mai, nevaru nepieminē t galveno Ekvadoras ekskluzī vo produktu: lamu izstrā dā jumus. Tū risma aģ entū ras savā s tī mekļ a vietnē s ar nepacietī bu apraksta, kā dus brī niš ķ ī gus dž emperus, dž emperus un jakas no lamas varat iegā dā ties Ekvadorā . ES sapņ oju!
Piekrī tiet, ka Maskavā š ā das lietas ir vienkā rš i nepiecieš amas lielā ko daļ u gada. Tū risti kungi, nav ilū ziju! Visur, kur pā rdod š os paš us “produktus” - gadatirgū , labā veikalā un pat beznodokļ u lidostā (kur, pē c manas pieredzes, var atrast labā kos tautas mā kslas paraugus), - tikai bē rns vai super- oriģ inā la meitene, kas dod priekš roku etniskajam stilam, vienkā rš ā veidā - hipijs. Es nepā rspī lē ju, godī gi! Tas viss ir atklā ta paš saistī š ana, nesmarž o pē c kvalitatī va vilnas trikotā ž as, piedurknē s un apakš malā ieš ū tas gumijas (cita stila nav), un krā sas un ornaments ...viena nekā rtī ba . Š eit jū s varat iegā dā ties labu ponč o: krā sas bū s pienā cī gas, un kvalitā te ir pienā cī ga. Kā pē c viņ i neizlaiž dž emperus un jakas tā dā paš ā veidā , joprojā m ir liels Ekvadoras noslē pums.
Tā tad, divas iepriekš aprakstī tā s "atrakcijas" var droš i palaist garā m, apmeklē jot Ekvadoru, tač u ir vē rts apmeklē t Salasakas pilsē tu. Tur ir tirdziņ š , kurā tiek piedā vā ts labs vietē jo amatnieku izstrā dā jumu sortiments, t. i. , tie ļ oti š ausmī gie lamu dž emperi, segas, vilnas dekoratī vie paklā ji, daž ā di suvenī ri un ļ oti skaistas gleznas, kas š ū tas no lamu kaž okā das gabaliem, atkal izgatavotas paklā ju veidā . . Patiesī bā š ā dus kaž okā das paklā jus Ekvadorā pā rdod visur, bet Salasacā tie ir lē tā ki. Tā nu nopirkā m daž as lietas, nofotografē jā m milzī gu zemnieka statuju pie ieejas gadatirgū un izmantojā m iespē ju nofotografē t paš us Indijas zemniekus. Pē c tam turpinā jā m ceļ u uz Banosu. Pa ceļ am Pā vils jautā ja, vai mē s zinā m – un izteica nesaprotamu vā rdu. Es teicu, ka es nesaprotu, viņ š sā ka skaidrot, teica, ka tie ir mazi dzī vnieki, š eit viņ us sauc par "kui".
Zinā ju, ka kui ir jū rascū ciņ a, indiā ņ iem ē dams dzī vnieks. Pols bija pā rsteigts par manu apziņ u un teica, ka kuya ē d tikai kalnu indieš i Peru, Bolī vijā un Ekvadorā , bet tikai viņ a dzimtenē kui ir visgarš ī gā kais (kurš gan š aubā s! ). Viņ š arī piebilda, ka Ekvadorā š o ē dienu var nobaudī t tikai vietā s, kur dzī vo noteiktas indieš u kopienas. Ī sā k sakot, viņ š ieteica mums atceļ ā uz Kito apstā ties Ambato pilsē tā un nogarš ot pareizi pagatavotu kuya. Turklā t viņ š teica, ka principā to var izdarī t Banosā , bet Ambato bū s garš ī gā k. Ar entuziasmu piekritu, piedā vā to degustā ciju traktē jot kā iepazī š anos ar citu atrakciju, un vī rs ilgi kurnē ja, ka negrib ē st ž urku. Jā saka, kad gā jā m garā m Pelileo, uz ielas ieraudzī ju tā du kā rotē još u grilu, uz kura cepā s š ie paš i kui.
Acī mredzot gatavo produktu varē ja nest mā jā s vai apē st pa ceļ am, jo restorā na tur nebija. Manuprā t, ir stulbi aizvainot par jū rascū ciņ u ē š anu. Es mī lu visus dzī vniekus, gan mā jas, gan savvaļ as, bet es nekad nekļ uvu par veģ etā rieti. Galu galā Kui daudz neatš ķ iras no truš a. Paldies Dievam, dzī vas cū kas neredzē jā m, tikai ceptas. Es jums pastā stī š u par Ambato apmeklē jumu vē lā k, un mū su ceļ ojums uz Banosu tuvojā s beigā m. Pauls teica, ka vispirms mē s iereģ istrē jamies viesnī cā , un tad viņ š mū s aizvedī s uz ū denskritumiem.
Viesnī ca Luna Runtun tika izvē lē ta, pamatojoties uz attē liem no interneta. Sā kumā plā nojā m tur tikai nakš ņ ot, bet reklā mas fotogrā fijas mudinā ja rezervē t divas naktis. Es domā ju, ka mē s neesam kļ ū dī juš ies. Luna Runtun atrodas tieš i virs Bañ os uz augsta kalna.
Tā s bū tisks trū kums ir tas, ka pastaigā ties pa pilsē tiņ u, kas atrodas burtiski zem deguna, var tikai izsaucot taksometru (vai, kā mū su gadī jumā , ar gida palī dzī bu). Tač u ar taksometru tur problē mu nav, un viesnī ca ir tik skaista, ka ir vē rts sagā dā t neē rtī bas. Tas ir uzcelts brī niš ķ ī ga kalnu ciemata formā , es teiktu, Š veices stilā , lai gan tas var bū t Ekvadoras stils. Visapkā rt paceļ as kalnu virsotnes, pa logu redzams Tungurua vulkā ns, teritorijā aug eksotiski ziedi un koki. Bet, pats galvenais, Luna Runtun ir termā lie baseini. Tie ir silti, lai arī atvē rti, kas vē sos kalnu vakaros š ķ iet kā ī sta pasaka. Ir vairā ki baseini, daž i ir siltā ki un mazā ki, un lielā kajos ir gandrī z normā la temperatū ra. Tā kā temperatū ra nebija labvē lī ga, tad tajā nepeldē jā mies. Siltums ir termisks, tas ir, tie ir ī sti minerā lu avoti. Kompleksā ir arī dž akuzi.
Vauč eri viņ us nemaz neinteresē – viņ i tikai pā rbauda rezervā ciju datorā . Vakarā gatavojā mies samaksā t par ē dienu un ieraudzī jā m, ka ir bufete, trauki nav pasū tī ti, un viss jau ir samaksā ts. Tas izrā dī jā s patī kams pā rsteigums. Dzē rieni vakarā par maksu.
Iebraukuš i jaukā mā jā un pa logu apbrī nojuš i vulkā nu, devā mies uz ū denskritumiem. Viņ i bija divi: Santa Ana un Papillon de Diablo. Pirmā ū denskrituma apskate ietver braucienu pakarinā majā grozā , tā sauktajā terabitē . Ekvadorā š ī ir diezgan populā ra izklaide - tur bū tu kanjons ar caurspī dī gā m sienā m. Mū su kanjonu sauca par Pastazu, tā pat kā upi, kas to veidoja, tas ir ļ oti garš un dziļ š . Skaistums apkā rt ir pā rsteidzoš s!
Vā rdu sakot, iekā pā m grozā , braucā m pā ri bezdibenim (grozs ceļ a vidū apstā jas, lai cilvē ki labā k redzē tu apkā rtni), gā jā m pa pretē jo pusi, atgriezā mies atkal terabitā un braucā m uz nā kamo. ū denskritums. Tā s apskates punkts atrodas kanjona apakš ā . Tū risti kungi, ņ emiet vē rā manu brī dinā jumu: ja jū su vecums, svars vai kā das ortopē diskas problē mas apgrū tina uzkā pš anu, atsakieties apskatī t š o ū denskritumu! Atzī sim, Papillon de Diablo nav no tiem dabas objektiem, kas pā rsteidz iztē li, neskatoties uz gleznaino piekares tiltu nobrauciena beigā s. Turklā t pat no vietas, kur to var redzē t vairā k vai mazā k pilnī bā , pā rbaude ir sarež ģ ī ta, jo tieš i tur, kur ir vislabā kais skats, ir kiosks. Un bezalkoholisko dzē rienu pā rdevē ji negrib, lai viņ u vietu ieņ em tū risti!
Pē c tam, kad ū denskritums bija tā vai citā di pā rbaudī ts, mē s devā mies atpakaļ . Ļ oti tuvu piekaramajam tiltam, t. i. , kā puma sā kumā (vai nobrauciena beigā s) atrodas jauks restorā ns ar panorā mas logiem. Tur ir tik jauki, it ī paš i otrajā stā vā , lai gan tur vajadzē tu bū t basā m kā jā m. Jā , jā , kurpes jā atstā j zemā k! Pateicoties aizliegumam, tas ir ī paš i tī rs un ļ oti kluss ar relaksē još u mū ziku. Pa logu redzams ū denskritums. Tas bija labā kais brī dis visā tū rē . Bet es labprā t no tā atteiktos, lai izvairī tos no sekojoš ā murga. Nobrauciens bija garš , kā pums, attiecī gi, arī . Un viss process notiek ievē rojamā augstumā virs jū ras lī meņ a! Ik pē c 30 metriem sirds sā ka lū zt un galva plī st. Man bija bail, es apstā jos un gaidī ju, kad ķ ermenis kaut nedaudz atgriezī sies normā lā stā voklī . Tajā paš ā laikā zinot, ka ir nepiecieš ams celties tā lā k.
Es nezinu, kā manī nekas neizsprā ga, bet es tieš ā m baidī jos to nesasniegt. Pols pacietī gi gaidī ja visas manas bezgalī gā s pieturas, nepā rprotami noraizē jies, ka nevar palī dzē t. Vī rs pasniedza roku, bet es nolē mu, ka mē s abi tur netiksim. Vā rdu sakot, uzgā ju augš ā pilnī gā aptumsumā . Pē c tam viņ a ļ ā va sevi ievest maš ī nā . Smadzenē m atdziestot un atgriež oties apziņ ai, manā galvā radā s divas domas: pirmā – cik labi, ka nenomiru! un otrs - kā da velna pē c es tur gā ju! Kopumā novē rtē jiet savas vē lmes ar iespē jā m.
Atceļ ā , protams, bija iespē ja pastaigā t pa Bañ os, bet es nespē ju veikt neatkarī gas kustī bas. Tā nu atgriezā mies viesnī cā un devā mies uz termā lajiem baseiniem. Es domā ju, ka viņ i mani atgrieza dzī vē . Beidzot atjē guš ies istabā , devā mies vakariņ ā s un tur bufetē es ieraudzī ju apbrī nojamu lietu, ko es necerē ju atrast. Lesha pasū tī ja kafiju, es, kā parasti, tē ju.
Vienlaikus gide uzsvē ra, ka kokas lapa nekā dā gadī jumā nav narkotika. Par narkotiku izgatavoš anu un lietoš anu tiek bargi sodī ts. Tomē r viņ š piebilda, ka narkotiku atkarī ba indieš u vidū nav izplatī ta. Vienkā rš i tie ir cilvē ki, kuri it visā jū t mē ru. Un tas, ko mē s dzē rā m, bija tē ja, kas pagatavota no kokas lapā m. To var iegā dā ties visos Ekvadoras lielveikalos. Ko es darī ju tajā paš ā vietā , Banosā . Tagad domā ju, ka vajadzē ja pirkt vairā k.
Nā kamajā dienā devā mies uz Puyo, bet vispirms apstā jā mies skatu laukumā pretī Tungurua vulkā nam, no kura tas vislabā k redzams. Tas atrodas augstā k par Runtun Mē nesi un ir tikai neliela zaļ a pļ ava uz vienas no kalnu dzegā m. Izcirtumā atrodas uz koka nocietinā ta mā ja, kurā uzkā pjot, var paskatī ties uz vulkā nu no augstā ka punkta. Tā paš a koka zaram ir piestiprinā tas š ū poles.
Sē dē t uz tiem ir pavisam vienkā rš i, tač u, š ū pojoties, jū s atradī sities pā ri vairā kus simtus metru dziļ ai bezdibenim! Uzvaroš ā rā mja labad, protams, es sē dē ju uz š ū polē m, bet es neuzdroš inā jos š ū poties, tikai izlikos.
Tā nu mē s devā mies uz Puyo. Pa ceļ am maš ī na š ad tad paslē pā s kalnu tuneļ os. Tā s bija seš as, viena garā ka par otru. Pauls stā stī ja, ka š ī tuneļ a rinda ielikta tikai pirms diviem gadiem, un gaismas uzstā dī š ana pabeigta tikai š ogad. Tagad ceļ š starp Bañ os un Puyo ir 45 minū tes, un pirms tam tas aizņ ē ma 3 stundas, un nebija iespē jams braukt visos laika apstā kļ os. Ziniet, tik nopietna ceļ u projekta ī stenoš ana manī ir izraisī jusi apbrī nu un pā rliecī bu par Ekvadoras ekonomikas stabilitā ti. Galu galā tunelis ir ļ oti vizuā la lieta. Ir skaidrs, ka tā ieklā š ana ir ļ oti darbietilpī gs un dā rgs process. Un tuneļ u bija daudz!
Ī paš i cienī jams bija fakts, ka viņ i netika atlaisti uz galvenā s valdī bas š osejas, nevis lai rī kotu kā du svarī gu starptautisku pasā kumu (piemē ram, olimpiā di), bet tikai starp divā m pieticī gā m provinces pilsē tā m. Vā rdu sakot, ceļ š no Banosas uz Pujo lika aizdomā ties, ka, lai arī Ekvadora nav bagā ta valsts, tā veiksmī gi attī stā s.
Tiek uzskatī ts, ka Puyo jau ir dž ungļ u zona. Lai gan tur nav tik daudz dž ungļ u, jo lielā kā daļ a zemes ir vai nu uzarta, vai apbū vē ta. Bet klimats ir jū tami siltā ks. Tur es pirmo reizi sajutu siltumu Ekvadorā . Nogalini mani, es neatceros tā s vietas nosaukumu, kuru apmeklē jā m. Iepriekš tur bija tikai zaļ š , ar zā li aizaudzis kalns, uz kura ganī jā s govis. Desmit gadus dabas aizsardzī bas speciā listi tur ir iestā dī juš i augus, kas ir dabiski š im platuma grā diem (t. i. , dž ungļ os, kas ir mazā k mitri nekā Amazones).
Lī dz š im tur ir izaudzis ī sts tropu mež s ar milzī giem kokiem (acī mredzot, tie tika stā dī ti nevis ar zariem, bet ar lieliem stā diem). Pastaigas notiek gida pavadī bā , teritorijā smē ķ ē š ana nav atļ auta. Man ļ oti patika ekskursija, jo man patī k eksotiski augi un ziedi. Vī ram galvenais ir redzē t zvē ru. Bet joprojā m ir tikai kukaiņ i un neliels skaits putnu. Ī sā k sakot, š is ir botā niskā dā rza variants (ieeja ir maksas), daž i augi ir pat nodroš inā ti ar zī mē m. Pauls stā stī ja, ka tuvumā ir arī savvaļ as dž ungļ i, kur var satikt savvaļ as pē rtiķ us (vai ne). Bet mē s nolē mā m, ka, ja dosimies tur, mums nebū s laika staigā t pa Bañ os. Tā kā mums priekš ā bija Amazone, kur noteikti netrū ks pē rtiķ u (tas ir, mē s tā domā jā m), nolē mā m atgriezties.
Bañ os, kā jau aprakstī ju, ir jauka pilsē ta. Ja dodaties uz turieni, noteikti, papildus ekskursijā m, atstā jiet laiku pā rgā jieniem.
Zemā kā augstumā es neko tā du nejutu, un pat š eit ķ ermenis uzreiz nereaģ ē ja. Bet, ja parā dā s pazī mes, ir nepiecieš ams izgā zt. Izgā zā m, tas ir, nokā pā m lejā . Uz Cotopaxi ceļ i ir neasfaltē ti, brī ž iem nā cā s š ķ ē rsot mazas upī tes vai pā rvarē t stā vu kā pumu, pat brī nī jos, ka maš ī na tika galā (protams, dž ips).
Ar to mū su ceļ ojums pa Ekvadoras vulkā nisko daļ u beidzā s, nā kamajā dienā mums bija lidojums uz Francisco de Orellana departamentu uz Amazoni. Ļ oti garā ziņ ojuma noslē gumā vē los pateikt par trim lietā m, kas ir svarī gas tū ristiem. Pirmkā rt: Megafon SIM karte nedarbojas ne Ekvadorā , ne Kolumbijā , es nezinu par citiem mū su operatoriem.
No viesnī cas Dunn Carlton man izdevā s piezvanī t uz mā jā m (kopā iztē rē jā m 40 dolā rus par zvaniem no Kito), Kolumbijā nevarē ju tikt cauri ne tikai no č etrā m viesnī cā m, bet pat no izmisumā atrastajiem zvanu centriem. Kartahenā . Tiesa, no Bogotas, ī si pirms atgrieš anā s mā jā s, izsaukums tomē r pā rgā ja. Netā lu no viesnī cas, blakus ielā , ieraudzī jā m niecī gu interneta punktu, kurā bez datoriem bija arī telefoni. Punktu sauca vai nu Starptautisks. com vai Inter. com. Iegā ju iekš ā , ne uz ko necerē dams, teicu, ka gribu zvanī t uz Maskavu. Sieviete izņ ē ma starptautisku direktoriju un iedeva man kodu. Citos punktos viņ i izmantoja to paš u direktoriju, tač u kods tika ievadī ts nepareizi, jo ir pareizi jā savieno Krievijas kods un Maskavas kods. Ī sā k sakot, kods ir š ā ds: 0077 (tieš i divi septiņ i! ), Un pē c tam, atkarī bā no jū su PBX, 499 vai 495, tad jū su mā jas numurs. Protams, š ā dā veidā jū s varat zvanī t tikai uz fiksē to tā lruni.
Saruna maksā ja 2 USD. Protams, to visu vajadzē ja stā stī t Kolumbijas daļ ā , atvainojos par nekonsekvenci. Otra lieta, par ko gribē ju runā t, ir laikapstā kļ i. Neskatoties uz to, ka Kito atrodas uz ekvatora, ir sezonalitā te. Gide stā stī ja, ka karstā kie mē neš i ir jū lijs un augusts, kad temperatū ra var sasniegt +30. Martā , kad bijā m, no rī ta bija +13, tad siltā ks lī dz 18 grā diem, ne vairā k. Kopumā Kito tipiskais laiks ir ap +20. Š ā da dī vaina “neekvatoriā lā ” temperatū ra ir izskaidrojama ar augstumu. Saule ir ļ oti spē cī ga, jā lieto aizsargkrē ms. Un treš ā lieta, kas jā piemin, ir valoda. Tikai spā ņ u valodā , abā s valstī s. Katrā viesnī cā ir vismaz viens angliski runā još s menedž eris, bet, ja viņ a š obrī d nav, neviens tevi nesapratī s. Angļ u valodā runā još s ceļ vedis ir jā piesaka iepriekš , piemē ram, Kartahenā tā du gandrī z nav. Angļ u valodas nezinā š ana ir plaš i izplatī ta un absolū ta.
Viņ i nezina ne tikai vā rdu “sula”, bet arī vā rdu “bir” (starp citu, alus spā ņ u valodā ir “serves”, paldies - “muchas gracias”, lū dzu – “por favour”). Kā pē c, viņ i nezina vā rdu "Rush"! Spā ņ u valodā jums jā saka "Krievija". Bet galu galā velns nav tik briesmī gs. Ir daudz starptautisku vā rdu (lidosta, telefons, restorā ns, kafija), ir zī mju valoda, un es apguvu arī piktogrammu rakstī š anu! Tā tad, ja tē ma nebū s pā rā k sarež ģ ī ta, jū s sapratī s. Kopumā ekvadorieš i ir ļ oti draudzī gi, bet ne uzstā jī gi, lai gan ir zinā tkā ri. Es teiktu: smalki cilvē ki. Priecā jos, ka satikā mies.
